18+ Машенька

камерная опера

Содержит нецензурную брань

Действующие лица:

  • ПРОФЕССОР МОЗАМБИЦКИЙ
  • КОМСОМОЛКА УТЮГОВА
  • ЧЁРНЫЙ ШАМАН ПЕХШТЕЙН
  • ГОВОРЯЩИЙ ПЁС ЛЕРУА
  • ЛЁТЧИК ВОЕВ
  • ПРОТОИЕРЕЙ ОТЕЦ СПИРИДОН ПАКИН
  • ДЬЯЧОК ВИЛЬЯМС
  • ПОЛИЦАЙ ПЛЮЕВ
  • СТОРОЖЕВЫЕ ФАШИСТЫ – БРАТ И СЕСТРА ВЕРТМЮЛЛЕР
  • ХОР СТУДЕНТОВ ИФЛИ – ТЕНОР, БАРИТОН, БАС
  • ХОР СТУДЕНТОВ ПЕРВОГО МЕДИЦИНСКОГО ИНСТИТУТА – ТЕНОР, БАРИТОН, БАС
  • ДУША СТУДЕНТА ИФЛИ, ТЕНОРА
  • ЕЩЁ ОДИН ФАШИСТ

  1. На сцене модель молекулы. В центре – подсвеченный куб. В нём сидят ПРОФЕССОР МОЗАМБИЦКИЙ и КОМСОМОЛКА УТЮГОВА. От куба отходят лестницы, на них сидят СТУДЕНТЫ ПЕРВОГО МЕДИЦИНСКОГО ИНСТИТУТА в белых халатах и масках птиц, а также СТУДЕНТЫ ИФЛИ в круглых роговых очках.

    МОЗАМБИЦКИЙ. ЗмЕи, выдры, камни, Окна:
    повтори!

    УТЮГОВА. Голень, вырез, чайник, кокон:
    чтО внутри?

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. Ворвань,
    ворвань,
    ворвань,
    ворвань!

    СТУДЕНТЫ-медики. Кодеин!
    Кодеин!

    МОЗАМБИЦКИЙ. Час лечь – лишь лай

    УТЮГОВА. Пост рыб – свет-март

    МОЗАМБИЦКИЙ. Домики королей падали хорошо.
    Каждое молоко родина берегла

    УТЮГОВА. Ум
    коней
    горячо
    спрашивает
    мироздание:
    справедливость
    откуда-
    нибудь
    ждать?

    ОБА ХОРА СТУДЕНТОВ. Сооооон...

    ПРОФЕССОР и УТЮГОВА быстро сидя засыпают внутри куба. Студенты поют.

    Студенты-медики:

    БАРИТОН. Сталин!

    БАС. Кормит!

    ТЕНОР. Утку!

    БАРИТОН. Ямсом!

    БАС. Рапсом!

    ТЕНОР. Анисом!

    БАРИТОН. Ониксы!

    БАС. И смарагды!

    ТЕНОР. Ночного неба!

    БАРИТОН. Хрупко!

    БАС. Предчувствуются!

    ТЕНОР. На дневном!

    Студенты ИФЛИ:

    ТЕНОР. На дневном...

    БАС. Отделении...

    БАРИТОН. Я влюбился...

    ТЕНОР. В грустную...

    БАС. Девушку...

    БАРИТОН. Не могу о ней не думать...

    ТЕНОР. Почему только...

    БАС. Каждый раз...

    БАРИТОН. Эту стыдную дымку
    нежности...

    ТЕНОР. Сду!вает состраданием...

    БАС. И...

    БАРИТОН. Сердце рушится...

    ТЕНОР. Как фанерный...

    БАС. Самолёт...

    БАРИТОН. На дома...

    ПРОФЕССОР и УТЮГОВА просыпаются.

    МОЗАМБИЦКИЙ. Мучительная
    измученность
    мучает
    меня:
    я
    очень
    измучен,
    замучался
    необъяснимо!

    УТЮГОВА. жук
    лёг:
    шесть
    лап
    вверх:
    тут
    не
    смерть
    и
    не
    сон:
    тут
    страх

    Сцена уходит в полную темноту.

  2. ЧЁРНЫЙ ШАМАН ПЕХШТЕЙН, лысый, в чёрном балахоне с широкими длинными рукавами. Из рукавов торчат, как птичьи лапы, голые корни деревьев. Иногда эти корни-руки дерутся между собой, царапают пол и воздух.

    ШАМАН. пустая дрожь земли
    седая мышь зимы
    ничья луна ростка
    военная тоска

    плакаты на углу
    вагоны бух во мглу
    осколки на земле
    ворОны шух во мгле

    вороний глаз горит
    как льдинка-уголёк
    летит метеорит
    вздохнул и в землю лёг

    вот и моя душа
    как чёрная земля
    лежит водой дыша
    и лесом шевеля

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. Каунас! Каунас!

    СТУДЕНТЫ-медики. Лёд! Лёд! Лёд!
    Лёд! Лёд! Лёд!

    ШАМАН. четыре колодца стояли в ночи
    в них звёзды дышали как искры в печи
    так дева степная латает рукав
    и птичьему взмаху подобна рука

    как горный источник по капле кувшин
    наполнить умеет, так робкой души
    бездонная радость до солнц достаёт
    и рушится плачет и молча поёт

    я речь не о страхе
    я мост через смерть
    я белой рубахи
    скитанье во тьме

    Всё заливает свет.

  3. ЛЁТЧИК ВОЕВ и КОМСОМОЛКА УТЮГОВА сидят в модели самолёта, сделанной из того же модуля, что и модель молекулы. СТУДЕНТЫ изображают руками пропеллеры.

    ВОЕВ. Ле...
    тели...
    тратили...
    истратили...
    топливо...
    запас...
    весь...

    УТЮГОВА. Огонёк спички, ночь, щебень дороги

    ВОЕВ. Ла...
    тали...
    целились...
    прицелились...
    молотком...
    удар...
    гул...

    УТЮГОВА (ласково прижимается к ВОЕВУ). Соловей, корни звёзд, щебет Корана

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. Машенька! Машенька!

    СТУДЕНТЫ-медики. Морфий! Морфий!

    ВОЕВ. Номер один

    УТЮГОВА. Льдинки текут

    ВОЕВ. Номер оскал

    УТЮГОВА. Варежка-луч

    ВОЕВ. Номер умру

    УТЮГОВА. Идолы жаль

    ВОЕВ. Номер Синай

    УТЮГОВА. Ласточкин жар

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. В синие лбы

    СТУДЕНТЫ-медики. Зеркало бьёт

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. Рай без судьбы

    СТУДЕНТЫ-медики. Жёлудь поёт

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. Меркнет ведро

    СТУДЕНТЫ-медики. Ходит теней

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. Солнечный кров

    СТУДЕНТЫ-медики. Марево дней

    УТЮГОВА (ласково прижимается к ВОЕВУ). Серые гонги лет летят утками...

    ВОЕВ (с упрёком). Долгие уши рвов болят сутками!

    УТЮГОВА. Там или зАросли или пыль

    ВОЕВ. Как это хорошо – забыть часть

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. Рыб исторической памяти ловит миф

    СТУДЕНТЫ-медики. Небо, как мать – отца, укрывает мир

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. На человеческую ладонь упало перо

    СТУДЕНТЫ-медики. Видишь закат-огонь? Это рухнул кров

    ВОЕВ. Горб синих гор

    УТЮГОВА. Боль серых глаз

    ВОЕВ. Бог есть любовь

    УТЮГОВА. После всего

    Всё заполняет дым.

  4. В полутьме ПРОТОИЕРЕЙ ОТЕЦ СПИРИДОН ПАКИН медленно зажигает тонкие свечи. У него как бы basso profundo, но он всё время даёт петуха.

    О. СПИРИДОН. Burning air that roars like lion

    ДЬЯЧОК ВИЛЬЯМС. А по-русски – стрекоза

    О. СПИРИДОН. Flying rain with dying thunder

    ДЬЯЧОК ВИЛЬЯМС. Это божия гроза

    Вбегают УТЮГОВА и ОБА ХОРА.

    УТЮГОВА. Бычий пузырь вместо окна!

    ХОРЫ. Старому миру – наша война!

    УТЮГОВА. Тучи-рога, куль-водород!

    ХОРЫ. Лоб сапога – русский народ!

    Гремит гром, все долго молчат.

    УТЮГОВА. В детстве я бегала...

    ДЬЯЧОК ВИЛЬЯМС. В листве – улитки...

    О. СПИРИДОН. Oh tender fire of truth in the red wine

    УТЮГОВА. И туман таял...

    ДЬЯЧОК ВИЛЬЯМС. Веточка по песку...

    О. СПИРИДОН. Poverty is the happiest way

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. Чайничек! Чайничек!

    СТУДЕНТЫ-медики. Бензедрин! Бензедрин!

    ДЬЯЧОК ВИЛЬЯМС. шли волхвы
    устав дорОгою
    спали, подложив дары
    под седые свои головы
    жгли короткие костры

    дули на похлёбку,
    миской жглись
    вспоминали, ТРИ ЦАРЯ,
    три дворца свои – и дальше шли
    робкой радостью горя

    вспоминали кошку старую
    тень короны на полу
    дудку
    белую отару – и
    шли верблюдами в иглу!

    В полутьме загорается семиконечная звезда.

  5. Идёт снег. УТЮГОВА ловит его кастрюлей, растапливает на огне и набирает в шприц.

    УТЮГОВА. человек блюёт, ему легчает
    потому что дом издалека
    кажется коробочкою чая
    кажется бидоном молока

    муравей поёт, ему не слышно
    даже самого себя порой
    он идёт по мокрой чёрной вишне
    по листве, по радуге сырой

    умирают волки, камни тают
    плавится песок, и стеклодув
    над печальной Чехией летает
    голову-воздушный шар надув

    я хочу стать некою стихией
    гнуть траву потом топить дома
    я и есть Советская Россия
    я схожу с ума схожу с ума

    На большом экране над сценой бежит назойливая, как при сильной усталости и нервном расстройстве, смесь: свадьба синих верблюдов, мастурбирующий Сталин в парадном кителе, асимметрично ветвящийся конь, доминантсептаккорды в костюмах карандашей, маленькие смысловые узлы, плоский белый песок пустых множеств.

  6. Сцена в тонах пыльного сукна. ПРОФЕССОР МОЗАМБИЦКИЙ в военной форме, с винтовкой за спиной и папиросой в руке.

    МОЗАМБИЦКИЙ. Это, Машенька, война.

    УТЮГОВА. Час лап.

    МОЗАМБИЦКИЙ. Это, ласточка, война.

    УТЮГОВА. Ты слаб.

    МОЗАМБИЦКИЙ (стряхивает пепел на пол). Это пепел на полу.

    УТЮГОВА. Был дым.

    МОЗАМБИЦКИЙ (показывает на фикусы в углу комнаты). Это фикусы в углу.

    УТЮГОВА. И запомни:
    Я не люблю тебя:
    Ни отважным,
    Ни даже раненым,
    Ни седым!

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ взрывают хлопушку с бумажными серпантинами, СТУДЕНТЫ-медики взрывают хлопушку с конфетти. Все высоко прыгают.

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. То-то топот: конь и конь!

    СТУДЕНТЫ-медики. Это опыта огонь!

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. Ну и ну!

    СТУДЕНТЫ-медики. Ну да, ну да.

    ОБА ХОРА. Вот и зрячая вода

    Гладят по голове плачущую УТЮГОВУ; сцену окутывает пыльный дым.

  7. Из лестниц, изображавших раньше молекулу и самолёт, составлена виселица; в петле висит СТУДЕНТ-ИФЛИЕЦ (тенор); по сцене ходит молодой ПОЛИЦАЙ ПЛЮЕВ.

    ПЛЮЕВ. я немножко вернулся
    и я немножко сказал
    я немножко устал
    когда заблудился
    я немножко ходил во тьме
    и немножко выл
    а теперь я здесь – но
    я ли я? вы ли вы?

    я немножко остался
    и я немножко уснул
    снится ветер ночной и гонит
    хвойный огонь и
    вОлны горького дыма
    а алый лес
    кулаки цветов сжал, как волк –
    зубы при погоне

    я немножко проснулся
    и я немножко смеюсь
    я немножко ослаб
    когда заблудился
    вышел на голоса
    на стрёкот сухой травы
    и осколки звенят: вот
    я и я, вы и вы

    ПОВЕШЕННЫЙ СТУДЕНТ. Я из смерти говорю:
    ты говно.

    ПЛЮЕВ. Человек есть вариант
    кашля, но...

    ПОВЕШЕННЫЙ СТУДЕНТ. Я из смерти говорю:
    не пизди.

    ПЛЮЕВ. Человек есть поворот
    впереди.

    Падает, потому что УТЮГОВА подошла сзади и ударила его стулом по голове.

    УТЮГОВА. Милый! Ты ходил меж нами
    как Бодлер между границ
    восприятия, как пламя!
    перед чем же пал ты ниц?

    ИФЛИЙЦЫ (БАРИТОН и БАС) тащат ПЛЮЕВА и выбрасывают в канаву.

    ИФЛИЙЦЫ. Падаль!
    Падаль!
    Падаль!
    Падаль!

    МЕДИКИ. Физраствор!
    Физраствор!

    Под потолком сцены летит составленный из лесенок и светящегося посередине кубика самолётик; УТЮГОВА смотрит на него и широко машет светлым платком.

    Сцена темнеет.

  8. ЧЁРНЫЙ ШАМАН ПЕХШТЕЙН с трудом ставит большие бумажные камни один на другой. Чуть правее лежит ГОВОРЯЩИЙ ПЁС ЛЕРУА, чёрный, с клоунским носом, и царапает лапой поверхность воды в неглубоком тазу.

    ПЁС. Пишу тебе, картошечка, я сам...

    ШАМАН. Горелый шар земной – мордве-луне!

    ПЁС. Лицо твоё подобно небесам...
    (ШАМАНУ). Я ласков или жалок?

    ШАМАН. Не вполне.
    Приливы и отливы, города,
    похожие на плесневелый сыр,
    и даже эта мудрая вода
    дрожит, дрожит, как некие весы.

    Из угла сцены в сторону ПСА катится шар с лунным рельефом, сбивает камни ШАМАНА, опрокидывает таз. ПЁС уходит за луной, музыка делается всё громче, ШАМАН затыкает уши и садится на пол. Музыка замолкает; над сценой долго, переливаясь мертвенной радугой, фрактально ветвится портрет Карла Маркса.

    Вбегают ИФЛИЙЦЫ, приносят вынутого из петли ТЕНОРА.

    БАРИТОН. Его душа должна быть

    БАС. ещё очень близко.

    ОБА. Догонишь?

    ШАМАН долго гоняется за ДУШОЙ ТЕНОРА – девушкой в белом хитоне и круглых роговых очках, в конце концов ловит её руку.

    ШАМАН. Картошечка!
    Не речь, но зеркалА...

    ДУША. Я там везде,
    везде уже была!

    ШАМАН. А утренний туман?
    А запах лип?

    ДУША. Пошёл ты!
    Но я – да,
    не взрыв но всхлип.

    ДУША тяжело вздыхает, идёт к ИФЛИЙЦУ. Тот оживает; из правого угла сцены катится шар-солнце; СТУДЕНТЫ разворачивают красные флаги и маршируют за солнцем.
    Всё заполняет свет.

  9. Из лестниц составлена тесная клетка, в ней стоят УТЮГОВА и ЛЁТЧИК ВОЕВ. Их стерегут СТОРОЖЕВОЙ ФАШИСТ ВЕРТМЮЛЛЕР и его сестра, СТОРОЖЕВАЯ ФАШИСТКА ВЕРТМЮЛЛЕР.

    ВОЕВ (фашистке). Ты прекрасна, как весна!

    ФАШИСТКА. Я есть гриф.

    УТЮГОВА (фашисту). У тебя в штанах сосна!

    ФАШИСТ. Миф... Миф... Миф...

    УТЮГОВА. Как бы нам
    вам
    так польстить,

    ВОЕВ. Чтобы вам нас отпустить?

    УТЮГОВА (кричит, внезапно отчаявшись). Вы тупые живодёры!

    ВОЕВ. И кровосмесители!

    Фашисты закатывают глаза от удовольствия.

    УТЮГОВА. Скоро-скоро-скоро-скоро!

    ВОЕВ. К нам придут спасители!

    Фашисты гладят себя и стонут в счастливом изнеможении; в это время к ФАШИСТУ по-пластунски подползает ОТЕЦ СПИРИДОН, к ФАШИСТКЕ – ДЬЯЧОК ВИЛЬЯМС, они набрасывают на ФАШИСТОВ мешки и завязывают у ног. Освобождают УТЮГОВУ и ВОЕВА, быстро уходят с ними; на сцене остаются ФАШИСТЫ ВЕРТМЮЛЛЕРЫ, ползающие по сцене, как гусеницы.

    ФАШИСТ. Истина – в развоплощенье

    ФАШИСТКА. В той духовной слепоте

    ФАШИСТ. На которую надо ещё решиться

    ФАШИСТКА. И никогда ей не изменить

    ФАШИСТ. Чтобы в конце концов достойней всех

    ФАШИСТКА. Предстать перед неназываемым

    ФАШИСТ. вечным началом

    ОБА. не-
    бы-
    ти-
    я!

    ФАШИСТКА. Повторюсь: это обратная, но аскеза

    ФАШИСТ. В ржавую пыль превратить гордое железо

    ФАШИСТКА. Горячей совести
    и
    ясного ума.

    ФАШИСТ. Здравствуй, конечная наша станция

    ОБА. Гнилая тьма.

    На сцену выходит ЕЩЁ ОДИН ФАШИСТ, видит пустую клетку, стреляет из револьвера в ползающие мешки.

  10. Похороны ПРОФЕССОРА МОЗАМБИЦКОГО. СТУДЕНТЫ ИФЛИ несут открытый гроб, СТУДЕНТЫ-МЕДИКИ копают могилу.

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. Чем же был для нас покойный?

    СТУДЕНТЫ-МЕДИКИ. Карантин!
    Караван!

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ. Он такой теперь спокойный!

    СТУДЕНТЫ-МЕДИКИ. Горизонт!
    Ереван!

    СТУДЕНТЫ ИФЛИ (заколачивают гроб). Угол,
    угол,
    мяч,
    ворота!

    СТУДЕНТЫ-МЕДИКИ (опускают гроб в могилу). Дождь,
    трава,
    бутсы,
    гол!

    ОБА ХОРА. Вот и всё, он от нас ушёл.

    ОТЕЦ СПИРИДОН и ШАМАН ПЕХШТЕЙН листают дневник профессора и неудержимо плачут, иногда останавливаясь и читая вслух:

    О. СПИРИДОН. Первое сентября

    ШАМАН. Сорокового года.

    О. СПИРИДОН. Уши мои горят.

    ШАМАН. Пью холодную воду.

    О. СПИРИДОН. Чищу картошку, сплю.

    ШАМАН. Машу мою люблю.

    (плачут, потом продолжают читать)

    ШАМАН. Первое сентября

    О. СПИРИДОН. Сорок первого года.

    ШАМАН. Уши мои горят.

    О. СПИРИДОН. Пью холодную воду.

    ШАМАН. Чищу картошку, сплю.

    О. СПИРИДОН. Машу мою люблю.

    Над сценой летит самолётик из лесенок, взрывается и падает в глубине. Выходит УТЮГОВА в светлом платье и платке, с младенцем на руках.